массивная лампада; лик Христа
глядит задумчиво из потемневшей рамы
очами, полными и грусти, и любви, —
и так и кажется, что вот уста святые
откроет Он — и в тишине ночной
вдруг прозвучит Страдальца тихий голос:
«Приди ко Мне, усталый и несчастный,
и дам Я мир душе твоей больной»...
Я не Тому молюсь, Кого едва дерзает
Назвать душа моя, смущаясь и дивясь,
И перед Кем мой ум бессильно замолкает
В безумной гордости постичь Его стремясь;
Я не Тому молюсь, пред Чьими алтарями
Народ, простертый ниц, в смирении лежит,
И льется фимиам душистыми волнами,
И зыблются огни, и пение звучит;
Я не Тому молюсь, Кто окружен толпами
Священным трепетом исполненных духов
И Чей незримый трон за яркими звездами
Царит над безднами разбросанных миров, —
Нет, перед Ним я нем!.. Глубокое сознанье
Моей ничтожности смыкает мне уста, —
Меня влечет к себе иное обаянье —
Не власти царственной, но пытки и креста.
Мой Бог — Бог страждущих, Бог, обагренный кровью,
Бог — человек и брат с небесною душой.
И пред страданием и чистою любовью
Склоняюсь я с моей горячею мольбой.
С. Я. Надсон.
Комментариев нет:
Отправить комментарий